Сергей, 53 - 11 июня 2009 21:52

(часть два)
Полное впечатление что у меня за спиной работало с десяток кузнечных мехов. Я оглянулся. На фоне темного неба отчетливо выделялся силуэт двугорбого верблюда. Где ни будь в пустыне это была бы отличная маскировка, но здесь.
- Ярик, Блад, задницы к земле. Еще ниже.- преодолев ползком еще шагов сорок мы с Шапкой нырнули в неглубокий овражек. Следом за нами, сопя и отфыркиваясь, как два только что всплывших китенка скатились Ярик с рыцарем. Дьявол, судя по весу это были вполне взрослые киты.
- Тур, слезь с моих ног. И не сопите вы так, иначе сейчас половина вражеского лагеря будет здесь, полюбоваться что же может издавать такие загадочные звуки.
Так, вон та большая палатка похоже нам и нужна. Только стоит она в самом центре . И около нее неспешно прохаживаются двое часовых. Задачка.
- Тур, дуй назад и медленно ,ползком, не сопя и не отклячивая задниц веди сюда остальных. Сэр Бладстар , сейчас мы с Красной идем вперед. Вы ждете. Если в лагере начнется шум или до рассвета нас не будет, атакуйте противника. Задача – любой ценой убить Артака. Любой. Все, мы пошли.
Небо начинало потихоньку сереть. Самый мной ненавидимый час, час когда ночь уже сдала свои права, а рассвет еще не наступил. Тот короткий момент, когда все краски, звуки и запахи стирает мутная и холодная серость. Скоро, уже совсем скоро небо заголубеет, начнет наливаться жизнью и над горизонтом появится краешек солнечного диска. Но сейчас, сейчас казалось ты попал в какое то безвременье, высасывающее силы, отнимающее надежду и гасящее душу серое безвременье, которое никогда не кончится. Самое для меня страшное время. Но и самое страшное время для часовых. Не только у меня эта серость высасывает силы. Она отнимает бдительность у самых осторожных, притупляет чувства , скрадывает шаги и шорохи. Она пахнет смертью и кто то сегодня почувствует этот запах.
- Твой левый- показал я Шапке. Черная тень метнулась к углу палатки, за которой исчез один из стражников. Я медленно приподнялся из за бочки от которой ощутимо разило спиртным, что ж во всех армиях мира боевой дух перед атакой поддерживают одинаково , осторожно , ступая с пятки на носок , делая длинные шаги и стараясь попадать в такт шагов степняка приблизился ко второму часовому. В последний момент он все же что то почувствовал, еще один длинный шаг, почти прыжок, его расширенные глаза и уже приоткрытый в зарождающемся крике рот. Поздно, слишком поздно. Моя левая рука обхватила стража за шею, сдавив, заставив поперхнуться и умереть этот, еще не рожденный крик, а не длинный нож ударил между ребрами точно в сердце. Проще и безопаснее конечно было просто полоснуть его по горлу, но там за тонким пологом сейчас спала моя цель. А борцы за справедливость и всеобщее счастье всегда спят очень чутко и тревожно. Нервно стискивая рукоять кинжала, спрятанного под подушкой. Не знаю почему, но даже окруженные тройным кольцом охраны они все равно продолжают баюкать во вспотевших ладонях эфесы стилетов , ножей или кортиков. И свистяще хлюпающие звуки из перерезанного горла могли потревожить этот беспокойный сон. А мне почему то не хотелось его будить. Да и кровь хлынувшая из такой раны обязательно попадет на ладони. Нет я не боялся «испачкать руки в крови», но рукоять ножа начнет скользить как намыленная и даже хорошо поставленный удар может увести в сторону. Низкорослый степняк вздрогнул и затих. Аккуратно, что бы случайно ничем не звякнуть я уложил труп на землю. Красная из за угла показала мне что у нее тоже все нормально. Короткий жест «держи вход» и откинув полог я очутился в уютной темноте. Ненадолго замер, ожидая пока мои глаза привыкнут к перемене освещения. Все же работа защитника обездоленных хоть и опасная, но похоже высокооплачиваемая. Мягкий ковер, на невысоком резном столике кувшин и поднос с фруктами, широкое ложе, на котором беспокойно раскинувшись и спал сам борец за равноправие. Невольно вспомнилась палатка Тадеуша с парой грубых табуретов ,раскладным столом , картой и потертой кожаной флягой этот стол украшающим. Крадущийся шаг, еще один, зажатый рот и короткий удар. Ну что я говорил, из слабеющих рук Артака выскользнула небольшой, затейливо украшенный стилет. Его тело конвульсивно дернулось пару раз и затихло. Все, дело сделано ,пора уходить. Я осторожно выскользнул из палатки., махнув рукой Шапке, мол все нормально. Та изобразила не совсем приличный жест, в данной ситуации похоже означавший, «Кто бы сомневался». «Пошли», беззвучно скомандовал я и мы заскользили к своим. Сейчас вдоль этого ряда палаток, потом возле той бочки, а там уже и наш овражек. Только не торопится, только помнить что дойти и сделать дело, это еще не все. И большинство ребят гибнет как раз на отходе, когда кажется что все уже сделано. Чёрт, из ценрта вражеского лагеря донесся громкий гортанный крик. И чуть ли не опережая этот крик от нашего оврага послышался громогласный клич Бладстара.
- Вперед, Кровь и звезды.

• 
• 
•